Статьи А.А. Лиханова

     Известному писателю, лауреату Государственной премии России, международных премий имени Я. Корчака, В. Гюго, М. Горького, Президентской премии в области образования Альберту Анатольевичу ЛИХАНОВУ - 72. В России этот возраст считается преклонным. Мы привыкли к тому, что после седьмого юбилея человеку не до общественной жизни, тем более не до руководства организациями: не те силы, не то здоровье - пора, наконец, подумать о накопившихся личных проблемах, пора, мол, на покой, лечиться и заслуженно отдыхать. Но такой образ жизни - не для Лиханова. Он по-прежнему возглавляет Российский детский фонд и Международную ассоциацию детских фондов - общественные организации, значение которых в жизни России трудно переоценить. Выражение расхожее, звучит как штамп, но в отношении героя нашего интервью это как раз тот самый случай, о котором хочется сказать: побольше бы таких штампов. Потому что речь идет о детях, брошенных родными, "стандартно выращенных" и выставленных государством в одинокую взрослую жизнь. Детях, в чьи жизни безжалостно вторглась беда - будь то война, сиротство, тяжелое заболевание или тюремная решетка. Тысячи и тысячи детей получили спасительную помощь благодаря Альберту Анатольевичу и созданным им общественным организациям, самую первую из которых - Российский детский фонд - он сумел создать практически с нуля еще в советскую эпоху. В 2007 году Российскому детскому фонду исполнилось 20 лет.
    - Альберт Анатольевич, в России сегодня зарегистрировано множество благотворительных организаций, но в реальности мало кому удается оказывать ощутимую помощь нужда ющимся людям. Сложилось даже мнение, что россияне якобы скупятся на пожертвования, а благотворительным фондам вообще не доверяют.
    - К нам это никогда не относилось. От государства мы не имели финансовой поддержки даже в первые годы после создания. Но во времена Советского Союза мы получали сотни тысяч, может, миллионы переводов по три рубля - от простых людей. И мы имели возможность заниматься масштабными делами. К примеру, купили полторы тысячи автобусов и грузовиков для всех детских домов Советского Союза. Или возьмем дома ребенка, где живут малыши до трех лет. На группу из двадцати детей в них полагалась одна дежурная нянечка и одна воспитательница - безумие! Мы за свой счет разукрупнили группы до десяти малышей - по всему Советскому Союзу. Три года посылали врачей на 80 самых жарких дней в республики Средней Азии и Казахстан. По младенческой смертности Союз тогда стоял рядом с Мадагаскаром, на 59-м месте, а нам удалось поднять его на 30-е место, снизив смертность детей второго года жизни на целых 55 процентов. На сегодняшний день, по-прежнему не имея материальной помощи от государства, Детский фонд ведет более 20 программ, в числе которых "Детский диабет", "Фронтовые дети Чечни", "За решеткой детские глаза", "Семейный детский дом" и многие другие.
    - Как Вы оцениваете нынешнюю политику правительства в сфере охраны прав материнства и детства? В частности, решение о создании Фонда будущих поколений.
    Подозреваю, что когда говорят о Фонде будущих поколений, имеют в виду не столько будущих детей, сколько будущих пенсионеров: нынешних детей надо, мол, подстраховать на отдаленное будущее. То есть опять все разговоры по поводу Фонда будущих поколений крутятся вокруг проблемы поддержки пожилых людей, причем не нынешних, а, так сказать, потенциальных. Правильнее называть этот фонд фондом будущих стариков. В России давно прижился лозунг "Дети -наше будущее", который иначе как спекулятивным не назовешь. Потому что на самом деле дети - наше настоящее. Именно сегодня они дети! И не надо перекладывать на будущее какие-то эфемерные надежды, не стремясь вложить в сегодняшних детей. Ибо абсурдно заботиться о грядущем дне, не думая о дне сегодняшнем. Во всех нынешних решениях слишком много пустого формализма.
    Сегодня в России, по официальным данным, 740 тысяч сирот, полмиллиона из них живут у родственников, а 240 тысяч - в государственных детских учреждениях. Недавно один из руководителей Министерства образования и науки заявил, что все делается для того, чтобы этих 240 тысяч детей, живущих в разных сиротских заведениях, раздать гражданам. "Раздать" - само по себе это слово уничтожает всякую здравую идею. И ведь предлагается не просто раздать, а раздать, соблазняя взрослых деньгами. В некоторых регионах дают по 10-15 тысяч на одного ребенка. Согласитесь, на такие деньги бедная семья легко клюнет. И детей будут брать не для того, чтобы спасти их от сиротства, а чтобы самим прокормиться за счет ребенка. Этот соблазн, мне кажется, дорого обойдется нашей державе. А что произойдет с подросшим сиротой, когда он лишится статуса ребенка и приютившей его семье перестанут платить за него деньги? Своего жилья у большинства воспитанников нет, идти им некуда.
    - Но ведь в России существует закон, обязывающий закреплять жилое помещение родителей за ребенком, помещенным в детский дом?
    Тут не все однозначно. Часто случается, что де-юре жилье закреплено, а де-факто его нет! Нам рассказывали, как выпускники детдома поехали в закрепленный за ними дом в деревню, которую к моменту их выпуска снесли - всю! Да, сейчас дают деньги сиротам, выходящим из детского дома во взрослую жизнь. И это большой плюс. Однако жилья на эти деньги ведь не купить. А главное - непонятно, как будет дальше развиваться система выделения средств и финансовое обеспечение приобретения выпускниками детских домов жилья, ведь сейчас оно безумно дорогое. При этом в законе эта процедура подробно не расписана, как, скажем, по поводу предоставления жилья военным. И как только воспитанник детского дома утрачивает статус ребенка, его отправляют в самостоятельную жизнь, совершенно не заботясь о том, где и в каких условиях он будет жить. И законы-то на этот счет давно написаны. Но не исполняются! Это в Москве Юрий Лужков умудряется каждый год отдать 400-500 квартир сиротам. А в регионах?! Я считаю, что существующий порядок обеспечения жильем сирот, достигших совершеннолетия, необходимо тщательно пересмотреть и изменить законодательно.
    - Имеет ли Российский детский фонд возможность выйти с законодательной инициативой?
    - Во времена СССР могли, сейчас нет. Современная российская "демократия" - я всегда беру это слово в кавычки – это право у нас отняла. У нас же, посмотрите: в Совете Федерации, в Государственной думе нет ни одного человека от общественной организации, представляющей интересы детей! Хотя раньше, когда прошли первые, на мой взгляд, действительно демократичные выборы на съезд народных депутатов СССР, у нас там было пять депутатов. Да около 40 депутатов были членами правления Фонда и его отделений. Это же серьезная законодательная группа. Один из них возглавлял Комитет по здравоохранению, по детям. Именно наш Фонд инициировал скорейшую ратификацию Конвенции о правах ребенка в 1989 году. Мы были одними из первых в мире, кто ее ратифицировал. Американцы не ратифицировали до сих пор. И что в итоге? У Детского фонда 73 отделения. Более массовой организации в сфере детства в России нет, но мы даже в Общественной палате не представлены.
    - Альберт Анатольевич, проблема сиротства и беспризорности в России всегда была болью общества. Но эта большая беда на самом деле состоит из множества разных ситуаций и страданий конкретных детей. Какие из этих болей Вы бы выделили как самые острые?
    Первое - это душевное одиночество сироты, у которого не осталось близких людей. Даже самое заботливое государство в мире не способно дать ребенку любовь конкретного взрослого - она или есть у человека в душе, или ее нет. Но во что выливается душевное одиночество? 1987 по 2005 год, по нашим подсчетам, в России был зарегистрирован 1 миллион 611 тысяч сирот. Сегодня учтенных детей-сирот только 740 тысяч. А остальные 900 тысяч уже выросли, и никто не знает, где они сейчас. Доведя сироту до совершеннолетия, государство, по сути, выпроваживает его на улицу и полностью теряет с ним связь. Кто ответит за этот порог, переход из сиротского детства в сиротскую же взрослость? Куда бы сирота ни обратился, никому до него нет дела. Все это плодит обездоленность, повторение судеб собственных родителей, вплоть до самоубийства. Потому что у круглого сироты нет психологической защиты. Выйдя из детского дома, ПТУ или уже из колонии и заглянув в реальную жизнь, он зачастую приходит в отчаяние. Помню, в первые годы существования Фонда пришел ко мне пожилой человек, сирота, так и не сумевший получить от государства собственный угол всю свою жизнь ютился в общежитии. Рассказывая о своей судьбе, плакал от отчаяния и безнадежности. Я тогда, будучи депутатом Верховного Совета СССР, написал много писем - ему дали какую-то комнатенку. А сейчас-то куда пойдут эти люди? Кому будут плакать? Они не могут устроиться, не умеют обращаться с деньгами. После войны партия и правительство приказали устроить всех беспризорников в учебные заведения - если не в вузы, то хотя бы в ФЗО или техникумы, но чтобы образование у сироты было обязательно.
    На встречах воспитанников детских домов, которые проходили в Колонном зале Дома Союзов в советские времена и позже, я видел много генералов, полковников, лауреатов. Эти люди поднялись потому, что им дали высшее образование, Сегодня, правда, в вузах для сирот очень хорошие условия. Но до вуза-то еще надо добраться, а для многих это нереально, потому что не дают доучиться в школе, В одной области меня однажды повели в детский дом. Все прекрасно - мебель, ковры, шелковые шторы. Но после 8-го класса всех воспитанников без исключения загоняют в ПТУ. Что, нет ни одного способного? Как же! В ПТУ свое общежитие: выпроводил туда подростка - и гора с плеч! Мест, мол, в детдоме не хватает, чтобы дети могли в школе доучиться. После моего вмешательства и обращения к губернатору ситуация, правда, изменилась к лучшему. Но проблема равнодушного отношения к сироте все равно остается. В другом учреждении - все ребята с диагнозом "олигофрен в стадии де-бильности". Это идиотизм системы казенного воспитания. Во многих детских домах воспитатели заинтересованы, чтобы у них содержались, грубо говоря, дураки: тогда к окладам педагогов идет надбавка в 20 процентов - коррекционная школа все-таки. Но что этот приговор означает для детей? Восемь лет пребывания в сиротском заведении их обучают по программе начальной школы. Они после этого могут уйти только в штукатуры и маляры. Это просто преступление против детей-сирот, ведь они не могут защитить свои интересы сами.
    Вторая острейшая по счету, а не по значению, боль - нездоровые дети. Дети с пороком сердца рождаются постоянно, каждому необходимо срочно сделать дорогостоящую операцию, но... денег в бюджете не хватает. Хотя, казалось бы, можно было принять решение, объявить в рамках национального проекта "Здоровье", что дети с врожденным пороком сердца оперируются бесплатно, вне очереди, за счет государства. До сих пор такое решение даже не обсуждается. И когда известно, что ребенок погибнет из-за отсутствия у родителей денег на лекарства или курс лечения, мы стараемся побыстрее помочь. Есть детские болезни, на лечение которых уходят сотни тысяч рублей.
    У нас в Фонде, к примеру, в очереди стоят сотни детей со страшными диагнозами, и мы изыскиваем деньги, чтобы помочь провести хотя бы один курс лечения. Недавно за курс лечения девочки мы заплатили 150 тысяч рублей. А таких курсов необходимо три! И тут нельзя не сказать о материнском капитале. Решили ] эти деньги выделять или на учебу ребенка, когда он вырастет, или матери, как добавку к накопительной части пенсии. I Но какой смысл обещать матери за второго ребенка прибавку к пенсии, когда до нее десятки лет жизни? Хотя бы разрешили тратить материнский капитал на лечение тяжелобольных детей! Так нет же! Много здесь, мне кажется, лукавства. Некоторые губернаторы уже рапортуют об успехах. Только я сильно сомневаюсь втом, что материнский капитал, по крайней мере с такими ограничениями его использования, радикально улучшит демографическую ситуацию в стране. Может быть, чуть-чуть повысится рождаемость, но серьезного сдвига не произойдет.
    Лично я не понимаю, как можно рожать детей за деньги. Если у мужа и жены нет потребности в детях, стимулировать их на это деньгами бесполезно и неэтично. Лучше вместо этого поднять на должный уровень педиатрию. Иначе для чего рожать больше? Взамен погибших? Оттого что государство не нашло денег для их спасения? Но оно ведь еще и мешает помогать детям!
    В СССР мы были освобождены от всех налогов. Сегодня же граждане или предприятия, передавая средства общественным организациям, от налогов не освобождаются. Было время, когда с сумм, которые мы давали ребенку на обучение и лечение, взимался 13-процентный налог, как с зарплаты. В итоге нам пришлось добавить к названию нашего Фонда официальное слово "благотворительный", и теперь направляемые на помощь конкретным людям суммы налогом не облагаются.
    - Выделялись ли вашему Фонду государственные гранты?
    - Недавно государство выделило грант на программы социальной поддержки незащищенных слоев населения -1 миллиард 250 миллионов рублей. И кто эти деньги получит? Я поражен: из шести организаций, которым государство пере дало этот грант, за исключением "Лиги здоровья нации" Лео Бокерии, пять -практически никому не известны. И не имеют никакого отношения к детям. Вы слышали о Национальном благотворительном фонде? А о фонде подготовки кадрового резерва "Государственный клуб"? Я - нет. Но они получат большие куски, чтобы распределять их между другими организациями. Мы занимаемся масштабной благотворительностью 20 лет, можем отчитаться по каждой истраченной из собранных средств копейке, сами зарабатываем на благотворительность, но нас при распределении столь мощного президентского гранта проигнорировали.
    - Сколько человек работает сейчас в Детском фонде и сложно ли заниматься благотворительностью в современной России?
    - В центральном аппарате у нас 40 человек, а по всей стране, включая два реабилитационных центра, где есть медперсонал, а также издательства и редакции, не больше 400. В регионах до 90 процентов сотрудников работают на протяжении многих лет. В основном у нас трудятся пенсионеры: мы не в состоянии удовлетворить нынешние зарплатные требования молодежи. Зато те, кто работают, - настоящие энтузиасты и профессионалы. А сложность нашей работы прежде всего в том, что сотрудники не только ищут людей, которые им доверятся, и жертвуют на благотворительность, но и умеют безукоризненно выполнять финансируемую этими благотворителями программу. Нынешним летом 41 ребенок из Беслана - вы помните эту страшную трагедию осетинских детей – третий раз провел смену в нашем Реабилитационном центре. А что значит привезти такую группу в сегодняшних условиях?
    Наш сотрудник поехал туда, провел работу с властями Беслана, с родителями, собрал группу. После перечисления денег этот человек вернулся в Осетию, купил билеты на проезд детей в Москву, решил вопрос с горячим питанием, оформил кучу всяких справок и требований, привез детей сюда, мы их приняли на четыре недели, организовали отличное лечение и реабилитацию. У одного мальчика в нашем центре вынули осколки из руки. Все дети прошли углубленную диспансеризацию в Институте педиатрии. Надо отдать должное его руководству и Минздраву, с нас не взяли ни копейки, при этом каждому ребенку сделали УЗИ щитовидки и полости живота. Всем детям дали медицинское заключение о состоянии здоровья. С группой работала бригада нанятых нами психологов - каждого ребенка терпеливо выводили из "ступора". У них был библиотечный и музейный дни, они ездили кататься на коньках. То есть мы эту программу даже перегрузили, чтобы снять с них последствия того пережитого стресса. Закончилась смена - наш человек снова сел с ними в вагон и сдал их с рук на руки. Вот что такое работа благотворительной организации применительно всего лишь к этой группе детей. Это просто один из маленьких примеров, а у нас их множество.
    - Привлекаете ли Вы к работе волонтеров, например студентов из различных вузов?
    - К нам приезжали и неплохо работали американские, английские, немецкие волонтеры, со многими из них детские дома и сейчас поддерживают связь. На Западе при устройстве на работу обязательно нужны рекомендательные письма, и человек заинтересован, чтобы в таком письме от его профессора, ректора была запись: принимал участие в волонтерской работе, выезжал в Россию. Они, правда, совмещают это с изучением русского языка, уклада нашей жизни, в какой-то степени становятся специалистами по России. А в нашей стране сегодня нет бесплатных энтузиастов, энтузиазм требует денег. Я не хочу сказать, что это тотально, но создать российское молодежное волонтерское движение нам не удалось. И помогают нашему Фонду в основном люди пожилые, выросшие во времена комсомольских строек.
    - Альберт Анатольевич, как Вы относитесь к сайту Министерства образования и науки " Усыновите, ру" ?
    Я знаю, что такой сайт существует. На нем даже можно сделать запрос типа: глазки серые, носик курносый, пол женский, возраст три года, блондин, славянин и так далее. И тебе выдадут двадцать пять вариантов похожего дитяти. Это технологично, но это позорно: детей будут выбирать, как щенков или котят. Почему раньше - и в царской России, и в советские времена - усыновление старались не афишировать? Не хотели травмировать ребенка, открыто объявляя, что он не родной. А сейчас вошло в привычку выбирать себе ребенка в детдоме, как куклу в магазине. Потому что увидев сразу несколько человек, которые могли бы быть усыновленными, семья всегда теряется и дезориентируется. Помочь будущим родителям выбрать ребенка должны специалисты. И внешние данные тут не самое главное. А ведь многие из этих детей еще и больны. Я знаю одного замечательного человека, который занимает сейчас достаточно высокий пост, он был сиротой, прошел всю эту дорожку и сумел выбиться в люди. Но как он переживал, когда потенциальные усыновители, узнав о том, что он страдает энурезом, передумали его брать. Хотя энурез, которым страдает большинство казенных детей, - легко преодолимое заболевание. Или другое: большинство взятых из детского дома ребят поначалу припрятывают куски хлеба под подушкой, что шоки рует новых родителей. Это смешно: голодных детей в детдомах уже давно практически нет, но сиротская привычка создать запас по-прежнему жива. Почему? Наверно, между взрослыми и детьми всегда лежит огромная пропасть. Смысл педагогики и гуманизма состоит именно в том, чтобы помочь преодолеть эту пропасть, чтобы и взрослые, и дети смогли понять и полюбить друг друга. Вот почему в таком вопросе, как усыновление, предельно важна работа психологов. А сайт, на котором предлагается выбрать ребенка с целью усыновления, будет уводить мысли людей от искренней любви к детям в сторону весьма неэтичного выбора: не прогадать бы с ребенком. При таком подходе стоит ли вообще усыновлять?
    - Как Вы относитесь к такой форме устройства детей-сирот, как патронат? И какова судьба нынешних семейных детских домов?
    - Патронат, на мой взгляд, сомнительное дело, потому что это неполное доверие власти семье. Представьте себе: ребятишек из детского дома раздали по семьям, а его сотрудники ходят и контролируют, как в этих семьях воспитывают детей, - такова природа патроната. Введенный в России в 20-е годы патронат тогда не прижился. Прижилось усыновление, прижился сам детский дом. И пусть он будет семейным, но без патроната. У нас есть великие семьи, через которые прошло уже по 50 детей. Государство, наконец, должно довериться своим гражданам. Ведь если вы отдаете в семью сразу пятерых, то должны эту семью проверить досконально. Но если уж ее проверили, убедились в том, что там все в порядке, отдайте им детей и больше туда не вторгайтесь. Вы можете иметь право только на один способ проверки - прийти во двор и посмотреть со стороны на этих детей. Если они оборваны, голодны и неадекватны - вмешивайтесь. Но если там все хорошо, отойдите в сторону. Помогайте! Платите достойную зарплату за воспитание пятерых взятых детей, давайте жилплощадь — знаю, многим давали. И дома, и коттеджи - очень много было построено государством, а многие построили сами, особенно в деревнях. А если десять детей взяли, то дайте этим людям две воспитательские ставки. А на 15 детей - три ставки. Ставки-то эти ничтожны. И чтобы трудовой стаж родителям шел. Пока же наше государство по отношению к этим людям, которым, по логике, оно должно бы в ноги кланяться, ведет себя странно. Хотя они не раз получали от Президента помощь: одна семья – на строительство коттеджа в Красноярске, потом просто по 10 тысяч рублей на каждого взятого в семью ребенка – всего 25 миллионов рублей. 120 человек награждены государственными наградами - орденами и медалями. И государство готово наградить еще 97 рекомендованных нами человек. Но несмотря на ежедневную, ежечасную работу, приемным родителям не начисляют трудовой стаж. Это смешно: деньги дают, но называется это не зарплатой, а вознаграждением, то есть, по сути, гонораром.
    - Альберт Анатольевич, а как решается жилищная проблема в семейных детских домах: детки выросли — что с их жильем? Они остаются с приемными родителями?
    Вот у нас есть одна семья в Курской области, которая построила дом. В доме предусмотрено по комнате на каждого ребенка, и взрослые сами отказались от права собственности на эту площадь в пользу детей. Каждый ребенок зарегистрирован в своей комнате. Это не ахти что, но крыша-то над головой есть, очутиться на вокзале им уже не грозит. Но такое отношение к взятым на воспитание детям пока не показательно. И проблема жилья здесь тоже остается. Другое дело, что там дети умеют и еду приготовить, и в магазин сходить, знают, откуда деньги в кошельке появляются, как мож:но их заработать. Вот, скажем, в Краснодарском крае бывший второй секретарь райкома партии добрался до самого Черномырдина и добился, чтобы тот подписал распоряжение о выделении земли семейным детским домам в сельской местности как фермерским хозяйствам. Как сейчас помню, на 10 детей там выделили около 40 гектаров. Это было еще во времена смуты, сейчас это уже невозможно. Все, что они зарабатывали, трудясь на этом участке, переводили каждому ребенку на его счет в банке. Суммы распределяли на семейном совете. Побольше бы таких семей.
    - Но ведь случается, что соседи бегут в органы опеки: вы посмотрите — они пятерых детей взяли, чтобы те на них 6 огороде работали.
    - Это обычная зависть. Пусть бы они попробовали сами взять пятерых детей, чтобы они у них работали, и отвечали бы за них. Конечно, всякий раз надо проверять, но это – явная провокация. У меня есть другие примеры. В Санкт-Петербурге осиротела девочка, ее отдали в детский дом. Осталась комната в коммунальной квартире, и ее не захватили живущие в соседней комнате люди, а сдали внаем и клали деньги на сберкнижку этой девочке. Когда она достигла совершеннолетия, приехала и зашла в свою комнату, то получила сберкнижку с деньгами. Вот что такое истинно человеческое окружение, так называемые соседи.
    - Как Вы относитесь к проектам детских деревень?
    - Это все смягченные формы детского дома. Конечно, там больше элементов семейности, но тем не менее это все равно казенная жизнь за забором. Когда дети живут в семейном детском доме, окружающая их инфраструктура - это близлежащая школа, обычная поликлиника, рынок, магазин. Ребенок приобретает необходимые жизненные навыки. А в детской деревне всегда присутствует элемент имитации реальной жизни. Хотя в любом случае это все-таки прогресс по сравнению с интернатами, рассчитанными на 280 детей, - вот где истинный ужас.
    - Альберт Анатольевич, давайте вспомним времена Феликса Эдмундовича Дзержинского. Как бы мы ни относились к другим видам его деятельности, но он сумел преодолеть беспризорщину, сумел собрать бесприютных детей под крыло государства, и из них выросло поколение весьма достойных людей.
    Есть журнал Федерального собрания, называется "Российская Федерация", и в нем я опубликовал статью на эту тему под названием "Требуется Дзержинский". И в те годы, и сегодня без силовых усилий с беспризорностью не покончить. Во времена Дзержинского было проще, потому что уличные дети были просто жертвами обстоятельств: у них умерли родители, родных не осталось, они бродили, побирались, может, и хотели бы другой жизни, но ее не было. Им ее дали. Хотя были всякие нюансы. Исторически в детском мире существует идея ребячьей вольницы, когда никто из взрослых тооои не командует и ты сам себе хозяин. Старый фильм "Путевка в жизнь" посвящен именно этому. А сегодня обязательным атрибутом вольницы стал для начала клей "Момент" как самый доступный токсин, а потом и наркотики, безусловно, влияющие на психику и сознание ребенка. При этом каждодневный "заработок" мелкого попрошайки или воришки превышает месячную пенсию какой-нибудь деревенской бабушки. Это дает ребятам подкрепление идеи "свободной жизни". И попробуй теперь зазови беспризорников в спецучреждения - их туда надо отправлять силовыми методами. А у нас гуманизм и демократия. Ребенка ловят на улице, и если он не совершил преступления, отправляют в так называемый приют, где его отмывают, кормят в течение нескольких недель, а потом отправляют с милицией обратно по месту жительства. Все это стоит больших денег. А ребенок через неделю опять сбегает, и снова он беспризорный. Все это будет продолжаться до тех пор, пока власть не решится реально ликвидировать детскую беспризорность, взяв на вооружение опыт советского прошлого. Ведь до Дзержинского за эту проблему брался Свердлов, это поручали Луначарскому с его Министерством просвещения - никто ничего не смог сделать. И сегодняшнее Министерство образования эту проблему решить в принципе не способно - у него иные функции. Вся работа, проводимая в этом направлении, - одна видимость. В послереволюционные годы тоже так было, пока Дзержинский не проявил свою инициативу. Честь ему и хвала. Другого метода, кроме силового, не было и не предвидится. Но мои призывы к тому, чтобы эту работу взяла на себя либо по поручению, либо по доброй воле какая-то силовая структура, остаются без ответа.
    - А как быть с безнадзорностью детей?
    - Что такое безнадзорность? Ребенок вышел из дома, пошел в спортзал, в школу, и пока не дошел, он безнадзорен, с ним может произойти что угодно, и происходит, кстати. Его могут посадить в машину, увезти, изнасиловать. Это реалии сегодняшней ЖИЗНИ. Раньше дети туляли допоздна, и таких проблем не было. Сейчас чуть ли не каждый день СМИ сообщают такие жуткие истории про детей, что мороз по коже. В советские времена у нас не было детской наркомании. А сегодня 600 тысяч наркоманов - ученики. Мне кажется, нельзя ЖИТЬ все время под надзором! Ребенок должен свободно ходить по улицам, и родители должны быть уверены, что с ним ничего не случится. Но это трудная, кропотливая и дорогостоящая работа не только милиции. Надо, например, возвращаться к всеобучу. Государство должно изыскать средства, чтобы эта работа выполнялась успешно. Необходимо также создать нормальные условия для занятия детей спортом, сделать доступными занятия в различных развивающих кружках, клубах по интересам. И пропагандировать здоровый, духовно наполненный образ жизни. Это все было в нашей стране, но почти все забыто. Теперь кое-что возвращается, но медленно, с трудом, и государственной политикой не стало. Еще одно доказательство: ломать легко, - строить трудно.